Выполненное обещание - Страница 41

— Не надо тебе этого знать, Бен, это такой ужас…

— Мне нужна правда.

Сьюзен беспомощно смотрела на него, понимая, что теряет его — да что там, уже потеряла. Она так долго хранила свою страшную тайну. Никому, даже отцу не рассказала о том, что случилось тогда в парижской студии.

— Скажи мне.

С чего начать? Какое слово произнести первым?

— Я… у меня уже был ребенок.

— Что?!

Кровь так бешено стучала в висках, что, казалось, Сьюзен вот-вот рухнет. Она не смела поднять на Бена глаза.

— У меня был ребенок, — еле слышно прошептала она. — Маленький сыночек.

— Когда?

— От брака с Фрэнком. Мы были женаты чуть больше года, когда родился Джимми.

— И что же дальше?

— Я его потеряла.

— Он родился мертвым?

— Нет. — Сьюзен вся покрылась холодным потом. Как выговорить следующие слова? Перед глазами снова встала страшная картина, которую она отгоняла от себя все эти годы. — Я нянчила его сама. Ему исполнился годик, а потом…

— Что потом, Сьюзен? — рявкнул Бен. Схватив ее за плечи, он стал свирепо трясти ее, словно выбивая из нее правду.

— Я убила его.

Глава одиннадцатая

Нет, Бен решительно отказывался верить. Он снова и снова заставлял Сьюзен повторять рассказ, не обращая внимания на ее судорожные всхлипывания. Что-то тут не вязалось. Бен пытался составить себе цельную картину, но какие-то куски выпадали из нее, превращая историю Сьюзен в чудовищную головоломку.

Так, хорошо, она познакомилась с Фрэнком в Париже. Сьюзен вышла за него замуж тайно, не поставив в известность родителей. Ее отец, все же прознав о замужестве дочери, был крайне возмущен, и они впервые в жизни поссорились. Но Алиреза Нариман слишком любил дочь, чтобы бросить ее на произвол судьбы. Он не отказал ей в материальной поддержке, но на какое-то время связь между ними прервалась. Отец явно рассчитывал, что дочь вскоре поймет, что ее брак обречен на неудачу, и покинет мужа. Поэтому-то Сьюзен и не решилась сообщить родителям о ребенке. Она не сказала о нем даже матери, с которой иногда созванивалась. До этого места рассказ Сьюзен выглядел вполне логично. Загадки начинались дальше.

— Бен, умоляю, не надо больше…

От душевной боли Сьюзен скорчилась на кровати. Но Бен был неумолим, сейчас ему было не до жалости.

— Как утонул ребенок? — резко спросил он.

— В воде, в своей ванночке. Он купался.

— Сам он, годовалый, не мог купаться. Это ты его купала.

— Да.

— И что случилось?

— Он утонул.

— Как?

— Может, его стульчик сломался. Или нет… Я не помню, Бен, прошло столько времени.

— Не так уж и много, всего четыре года.

Сьюзен закрыла глаза и обхватила себя руками.

— Отпусти меня, — прошептала она. — Отпусти меня, отпусти!

— Я хочу услышать. Хочу знать, как ты допустила, чтобы твой ребенок утонул.

— Я не могу тебе сказать.

— Нет, можешь. И скажешь. — Он угрожающе надвинулся на нее, лицо его было черным от гнева. — Зазвонил телефон? Кто-нибудь пришел? Как получилось, что ты про него забыла?

— Я фотографировала! — выкрикнула Сьюзен таким пронзительным голосом, что, казалось, провели ножом по стеклу.

— Что? — Бен был совершенно потрясен.

— Я убила Джимми, потому что занималась фотографией.

Прибыл врач, приехали родители Бена. Сьюзен лежала, свернувшись калачиком, в темной спальне и не позволяла включить свет. Ей хотелось одного — чтобы ее оставили в покое.

Однако сквозь закрытую дверь до нее доносились голоса, шепот и восклицания. Она слышала настойчивый голос Бена и другой, возмущенный, полный отвращения, — голос его матери.

Чуть позже к ней в комнату вошел врач. Невзирая на протесты Сьюзен, он зажег свет и принялся ее осматривать. Осмотр был недолгим, но очень тщательным. Он посветил миниатюрным фонариком в глаза Сьюзен, прослушал ее сердце, измерил давление. В конце концов он спросил ее, принимала ли она в последнее время какие-нибудь лекарства, кроме витаминов и противозачаточных средств.

— Нет, — тупо отозвалась Сьюзен.

— Насколько я понял, вы лечились в швейцарской клинике. Там ведь вам давали какие-то лекарства?

— Только когда привезли, в самом начале. Успокоительное… У меня был нервный срыв на похоронах. — Сьюзен безучастно пожала плечами.

Врач ничего не сказал, лишь приподнял ее голову за подбородок. Сьюзен встретилась с ним глазами. Она была уверена, что увидит в них отвращение, но врач смотрел на нее сочувственно. Внезапно к горлу Сьюзен подступили слезы, и она взмолилась, чтобы врач ушел.

— Сейчас самое время поспать. Это вам поможет, — сказал врач.

— Я не хочу спать.

Врач присел на край кровати.

— Все люди совершают ошибки.

— Вы это называете ошибкой? Тосты спалить, дать кофе убежать — это ошибка. А я такое натворила!..

— Даже самый хороший человек может совершить трагическую ошибку.

— Но не такую страшную! — Слезы, застилавшие глаза, закапали с ресниц Сьюзен. Каждое биение сердца напоминало ей, что она отняла у своего маленького сынишки жизнь. — Я так его любила, — рыдая, бормотала Сьюзен, — любила больше всего на свете…

В своем горе она не заметила, как приоткрылась дверь и на пороге безмолвно застыл Бен. Не слышала Сьюзен и того, как он бесшумно вышел, притворив за собой дверь.

— И все-таки, — мягко сказал врач, заставляя Сьюзен снова откинуться на подушки, — теперь вам просто необходимо отдохнуть. А о будущем поговорим завтра.

Когда Сьюзен проснулась, шторы были отдернуты, впуская в комнату солнечный свет и благодатное тепло. Голова у нее была тяжелая, тело слушалось плохо, но ей все же как-то удалось выкарабкаться из постели и добраться до ванной.